ГОВОРИМ О ПОБЕДЕ!

Распоряжение Государственного Комитета Обороны СССР о возобновлении в стране работ по урану И.В. Сталин подписал в сентябре 1942 года. Распоряжение вступило в силу, когда стратегическая инициатива была у Гитлера.

Оно было ответом Верховного на обращение из армии (декабрь 1941 года) молодого физика Г.Н. Флерова, работавшего ранее в лаборатории ядерной физики И.В. Курчатова.

В соответствии с распоряжением ГКО от 28 сентября 1942 года руководством АН ССР была создана в Москве Лаборатория №2 АН СССР. Во главе Лаборатории был поставлен И.В. Курчатов. После атомной бомбардировки американцами Японии в августе 1945 года И.В. Сталин сразу подписал несколько важнейших документов, превративших советский атомный проект в государственную программу №1.

9 декабря 1946 года было принято Постановление Совета Министров СССР об организации на базе бывшего патронного завода №544 Министерства вооружений в г.Глазове промышленного комплекса по производству урана. Но вплоть до окончания года, завод продолжал выпускать боеприпасы.

11 декабря 1947 года произошло событие, оказавшееся рубежным в истории города Глазова, и в истории Чепецкого механического завода.

На предприятие «почтовый ящик» №38 (п/я 38) прибыл его первый руководитель в ранге директора. Это был А.Р. Белов, ранее организовавший урановое производство на заводе №12 в городе Электросталь.

29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне было осуществлено испытание первой советской атомной бомбы.

А в моем родном городе Глазове, в это время велось громадное строительство производственных корпусов, ввод их в эксплуатацию и, несмотря на возникавшие трудности, коллектив п/я №38 выполнил производственный план 1950 года, и в октябре 1950 года вышел на проектную мощность по выпуску продукции досрочно.

Параллельно с развитием производственной базы велось не виданное ранее строительство социальной сферы города (2-го участка), жилья, учреждений образования, культуры, здравоохранения, торговли – на моих глазах рос город «коммунистического быта».

О таком городе, еще могли только мечтать в других городах, а у нас он рос стремительно, и мы в нем жили, работали, учились.

Моя двоюродная сестра (дочь старшей маминой сестры) Вера Павловна Фофанова дождалась своего жениха Константина Тимофеевича Фофанова с фронта, и они поженились в 1946 году.

Константин Тимофеевич Фофанов всю войну воевал на Карельском направлении Северо-Западного фронта в звании старшины в подразделении артиллерии Резерва Главного Командования.

Он, будучи студентом Московского финансового института, в ноябре 1941 г. добровольцем ушел на фронт.

В 1945 году вернулся в г. Глазов на Родину, где у него жила мать с двумя дочерями и одним сыном. Константин Тимофеевич перевелся на заочное отделение в Московском институте, и был назначен на сформировавшийся в 1946 году Отел рабочего снабжения п/я 38, заместителем главного бухгалтера ОРСа.

А моя двоюродная сестра Вера Павловна Фофанова сменила учительство на работу в отделе технического контроля основного цеха №2 п\Я 38.

У них родилось трое сыновей (моих племянников) и одна дочь (моя племянница).

Константин Тимофеевич неохотно вспоминал о войне. Например, он рассказывал, что зимой отморозил ступни ног – «вся кожа с них слезла»; «встретил друга, поговорил с ним – разбежались, взрыв… и от друга только остатки на ёлке…». Константин Тимофеевич Московский финансовый институт заочно закончил и ему предложили занять должность главного бухгалтера ОРСа, т.е. его начальника и товарища. Конечно он отказался.

Но он был партийным человеком и его в 1962 году перевели главным бухгалтером в г. Чкаловск, в Среднюю Азию. Где в подчинении уже было несколько таких ОРСов, как в Глазове.

В 1970-х годах семья К.Т. Фофанова перебралась в закрытый город «Свердловск-40», а оттуда в Ленинград (родина его супруги), где он работал главным бухгалтером ОРСа Ленинградской атомной станции, на которой трудились его старший брат и средние сыновья.

Константин Тимофеевич был «золотым человеком»: он с заботой и вниманием относился ко всем членам семьи, как со стороны супруги, так и своей. Имел награды, но одевал их только 9 мая.

Его супруга (моя двоюродная сестра) приезжала в Глазов из Свердловска-40 (она уже была на пенсии), встречалась здесь с сослуживцами.

Я был в сосновом Бору (ЛАЭС), у Константина Тимофеевича; после кончины супруги он приезжал сюда повидаться с родней и бывшими сослуживцами.

Это уже были годы «ельциновского бардальера», конечно все это его огорчало. Скончался он в г. Сосновом Бору. Дети и внуки его проживают тоже там.

Брат Веры Павловны, супруги К.Т. Фофанова (моей двоюродной сестры мой двоюродный брат Киселев Павел Павлович), после 7-летки поступил в 1939 году в Ленинградское авиационное техническое военное училище и в 1940 году был направлен техником-лейтенантом по вооружению самолетов в Западную Украину, город Житомир.

Там он встретил войну 22 июня 1941 года. Прошел всю войну, был ранен, имел боевые награды. После окончания ВОв он продолжал службу в Германии, в группе войск СССР.

Приезжал в Глазов в отпуска, здесь прошли его годы юности, здесь жили его мама (старшая сестра моей мамы), его сестра Вера Павловна.

Я общался с ним, расспрашивал о войне. Но он тоже неохотно вспоминал о ней: обслуживали самолеты: подвеска бомб, снарядов к авиационным пушкам. Бомбёжки, обстрелы, а главное – боеготовность самолетов. Вспоминал о «дне «Х» в 1951 году в ФРГ в нашей зоне оккупации в Германии. Там с помощью наших «союзников» был организован путч.

Павел говорил, что это попытка организаторов его была решительно пресечена вооруженными силами и отбила охоту их авторов надолго.

Был такой у него случай: Был набор в Академию им. Жуковского в Москву фронтовиков. И он подал документы, сдал все экзамены, но при зачислении его возник вопрос – у него семилетка, а надо среднее образование. Возник вопрос – что делать? Он был готов сдать экстерном экзамены за 10 классов, но его уже зачислили и только потом обнаружили это упущение. Короче говоря, вышли так – направили его военпредом в город Молотов (Пермь) на военный завод.

Потом до выхода на пенсию он работал военпредом на военном заводе г. Кировограде, на Украине. Я был там у него в гостях, разговаривал о жизни. Он был фронтовик, как и его супруга – они были из «Поколения победителей», трудяги, скромные в быту, честные люди, любящие народ и Родину.

Там он вышел в отставку в звании полковника авиации.

Его супруга Лида – они поженились в 1943 году, она служила в штабе части, в которой воевал Павел. У них был «фронтовой роман» на всю оставшуюся жизнь. Она была очень красива (как говорила моя мама – прямо как актриса!), родом была с Украины. Наверное, поэтому и была выбрана Украина, а не Россия для дальнейшей службы.

Их сын окончил военное училище и служил в Советской Армии. Павел Павлович и Лида скончались в лихие 90-ые в Кировограде: сначала Лида, через некоторое время и Павел.

Работал на ЧМЗ и еще мой дальний родственник Николай Петрович Плехов, бывший моряк Амурской флотилии, воевавшей с японцами, освобождавшими в Китае города Харбин и Порт-Артур. На ЧМЗ в 1960-ые годы он работал в управлении, в первом отделе.

Но это уже другой разговор, т.к. его дети и супруга тоже работали на ЧМЗ.

«Поколение победителей» - это «золотая душа» СССР и РФ. Если бы не их подвиг в ВОВ советского народа, разбивших фашизм, не их труд после войны в создании «Атомного щита» СССР, а потом и Российской Федерации, то мы бы сегодня не готовились к празднику Победы, а я бы не писал своих воспоминаний – главный «демократ» в мире США, европейское «общественное мнение» - союзники фашистской Германии в 1941-1945гг., у которых «руки по локоть в крови» ковровыми 95-дневными бомбардировками славян в Югославии в 1999 году, то по событиям сегодня в Новороссии на Украине, надо полагать, рука у них не дрогнула превратить Россию в Хиросиму, Вьетнам, Ирак или Ливию, прибрать наши ресурсы, а тех, кто бы выжил, говорили бы непонятно на каких наречиях и в качестве рабов качали бы ресурсы «новым господам мира»!

Немного о себе. Я учился в Глазове в школе №1 (с пятого класса – она была тогда мужской, средней школой). В восьмом и девятом классе избирался секретарем школьной комсомольской организации, в девятом и десятом классе занимался после уроков в школе в группе желавших после десятилетки поступить в Ижевский аэроклуб.

Все наши наставники-учителя были, как правило, фронтовики, по решению демобилизованные из армии. Директор А.Г. Волков, классный руководитель Д.Н. Агафадоров, Анатолий Михайлович Бородин, физрук – он был с нами в пионерском лагере «Чепца», и обучал нас основам физической культуры.

Под его руководством в старших классах мы проходили военную подготовку, сдавали нормы на значки: «Будь готов к труду и обороне», «Готов к труду и обороне», на выполнение норм спортивных разрядов по разным видам спорта. У большинства моих ровесников, как и у меня, отцы погибли на фронте.

Они, наши учителя, были примером для нас и в отношении к делу (учебе и в жизни).

После получения аттестата зрелости (3 четвертки, остальные пятерки), как тогда он назывался, в июне 1956 года я поступил в Ижевский аэроклуб, где освоил полеты на самолете ЯК-18. Затем через один год обучения в г. Кустанай, в Военно-авиационной школе первоначального обучения летчиков, поступил в старейшее истребительное Борисоглебское ордена Ленина, ордена Красного знамени, имени В.П. Чкалова авиационное училище. Там нашими наставниками, тоже в основном, были фронтовики.

Один пример: командиром звена у меня был майор Демьянов. В 1951 году он воевал в Китае во время Корейской Войны с американцами на истребителе МИГ-15 бис (на котором и обучал нас в училище).

СССР закрыл небо Китая, Северной Корее, Приморья и Дальнего Востока от налетов бомбардировщиков Б-29 (с которого были сброшены первые атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки).

Но официально СССР в войне не участвовал (летчики носили гражданскую форму и были, как сегодня говорят «вежливыми людьми без знаков различия»). Китай участвовал в войне добровольцами. Вслух о той войне у нас не принято говорить, а жаль.

Майор Демьянов в беседах и на практике в полетах учил нас, курсантов, как надо вести воздушный бой «совершенно не вежливо» с американскими истребителями «Сейбр-4».

Училище я закончил с отличием, а вот послужить до конца не получилось.

В январе 1960 года партия и правительство по инициативе Н.С. Хрущева приняло «Постановление о новом, значительном сокращении вооруженных сил СССР». Сокращалась армия на 1200000 военнослужащих, из них 2400000.

В Костроме, где я начал служить, почти весь полк (офицеры) были демобилизованы в запас. Были и некоторые льготы.

И мы молодые летчики и истребители в Москве, в парке им. Горького «любовались» облачками самолета американца Пауэрса, сбитого под Свердловском (почти чуть не над моим городом) ракетой).

В 1960 г. я вернулся в свой родной Глазов, к маме. Военкомат предложил мне место работы офицером в милиции, я отказался и поступил электриком в основной цех №2 ЧМЗ (где до 1962 года в ОТК работала моя двоюродная сестра). Был неожиданно для себя избран секретарем комсомольской организации цеха.

В комсомольской организации было 500 комсомольцев из 1500 работников цеха. Был там и участник ВОВ. В моей бригаде работал Слава Наговицин; был призван в 1943 году и войну закончил в Кенисберге; А. Абзалов – работал в отделении №3 цеха. – Все они были скромными тружениками, о войне не любили вспоминать, не кичились своими наградами.

На комсомольскую работу я брал один день в неделю, а остальные дни работал в бригаде.

Будучи секретарем комсомольской организации, я имел круглосуточный пропуск и шифры в нем для посещения всех отделов цеха. Поэтому я видел своими глазами мощь и возможности цеха, завода.

Завод того времени 1960 – 1963гг. (годы моей работы в цехе) был уникальным предприятием: кадры от директора, руководителей всех рангов, инженеров, служащих, рабочих – это был штучный товар, способный на решение любых задач. Была тогда такая шутка: «Прикажут – сделаем самолет!»

Начальником цеха был Лауреат Ленинской премии Алексей Леонидович Ключанский, секретарь парторганизации Репак Георгий Платонович.

По решению начальника цеха я приглашался на расширенные планерки и видел, какие сложные, иногда неимоверно сложные, задания Родины, решал коллектив цеха, какой это был сложный, высококвалифицированный патриотичный коллектив.

Комсомольской работой мне заниматься было несложно: мои комсомольцы были в основном уже семейные, ответственные люди, они во всем поддерживали меня, а парторг не опекал. Не было никакой казенщины и формализма.

С таким коллективом можно было идти в любую «разведку» - не подведут.

Приведу один пример: самодеятельность цеха, как и спорт, были на высоком уровне. Мы шефствовали над колхозом в Верх. Богатырке, детским домом; выезжали к ним на поддержку по выходным и т.д. В колхозе, в один из дней шло предвыборное собрание колхозников, в ноябре 1961 года, и парторг попросил меня после работы взять руководство нашей художественной бригады и к 19 часам быть конторе колхоза, выступать там с концертом, после их собрания.

Автобус заказан, всех оповестили, сбор у Дворца «Россия». Туда же должен был прийти и автобус. Собрались, ждем, нет автобуса! Я звонил диспетчеру раз, второй – заканчивают ремонт, скоро подойдет. Времени у нас в обрез.

Звоню председателю колхоза. Объяснил, проблема с транспортом, нет ли у них автобуса? Автобуса не было, но она предложила, узнав сколько у нас артистов, прислать лошадей с санями. Подумав, время уже в обрез, согласился.

Через некоторое время прохожие у Дворца с недоумением смотрели на то, как подкатывают дровни, запряженные лошадьми, в сани садятся люди с баяном, гитарами и с песнями кавалькада понеслась через Чепцу к Верх Богатырке.

Все прошло отлично, автобус пришел; после концерта всех развезли по домам. А многим завтра с утра на работу. Попросили парторга разобраться с подачей автобуса.

Еще один пример. Наш цех, как и некоторые другие цеха, был закрытым производством и при оформлении, меня предупредили, что мое личное дело офицера запаса будет храниться в отделе заводоуправления, и я не буду призываться по броне ни на какие сборы в армию.

Прошел год, как я ушел из армии, и вдруг, меня вызвали в отдел заводоуправления и вручили предписания: на основании приказа Министра обороны я призываюсь на 3-х месячные сборы в воинскую часть, из которой я демобилизовался.

На мой вопрос о «гарантиях» - мне развели руками.

Сняв рабочую спецовку, одел летную форму и сел в кабину истребителя МИГ-17, прошел 3-х месячные военные сборы в должности летчика-истребителя.

Мое поколение не формально, а на деле было «готово к труду и обороне».

Выполняя полеты, мы узнали, что была пресечена вооруженными силами Кубы, высадка контрреволюционеров «гражданских» из Майами, США.

Вернулся, закончил Московский политехникум заочно и дальнейшая моя судьба была связана с работой главным механиком на Глазовской мебельной фабрике, под руководством известного в городе фронтовика Рылова Зота Петровича. Он прошел, будучи призванным из запаса, сначала войну с Финляндией, а затем и Великую Отечественную.

Прошел ВОв с первого дня. Закончил войну начальником секретного отдела штаба Северо-Западного Фронта в г. Потсдам в Германии. Там он отпраздновал свадьбу с лейтенантом медицинской службы Ольгой Сергеевной, там появился их первенец – сын Александр, который был зарегистрирован (акт о рождении) в Потсдаме. Зот Петрович Рылов войну окончил в звании капитана, хотя должность занимал генеральскую.

Он не был карьеристом, после Победы стремился, особенно после женитьбы, демобилизоваться.

Добился этого только в 1946 году.

Вернулся на Родину, работал директором Глазовского лесхоза, заместителем (выборная должность) председателя Горисполкома, затем директором Глазовской мебельной фабрики. Почетный гражданин нашего города.

Сегодня многие восхищаются тем, что город наш необыкновенно зеленый. В этом огромная заслуга Зота Петровича, работая директором Глазовского лесхоза, а затем в Горисполкома он много сил отдал озеленению улиц старого города. Это им были выбраны места для Дома отдыха «Чепца» и пионерлагеря «Звездочка».

Я сегодня, прогуливаясь, иногда зимой, иногда летом по тесным березовым рощам, тополиным аллеям нашего «Заречного» парка про себя говорю: «Спасибо тебе, Зот Петрович, за этот остров зелени, пусть тебе земля будет пухом!»

Парк за рекой – это тоже его подарок городу.

Вот такое это было поколение – поколение победителей, строителей ядерного щита державы.

Борис Корнеев.
Май 2015 года. Глазов